L.H.R.O.O.Q.

Автор: Школа: Жанр: Страна: Год: Просмотров: Марсель Дюшан Дадаизм Портрет Франция 1918 6720     В начало каталога >>

На недавно прошедшей международной конференции в Эрмитаже, посвященной итогам XX века, почти все приглашенные посвящали свои доклады Марселю Дюшану. XX век подарил истории искусства доселе неизвестный тип художника – художника-авангардиста, который был способен превратить творчество в жестокую игру и в течение всей этой игры высмеивать себя на фоне собственных произведений. Одним из таких суперавангардистов был француз Марсель Дюшан. Он появился на свет 28 июля 1887 г. в небольшом французском городке Бленвилль недалеко от Руана. Его старшие братья уже пробовали себя в живописи – Р. Дюшан-Вийон и Жак Вийон, довольно известные кубисты. Первые картины Дюшана были написаны в духе столь популярного тогда импрессионизма, влияния которого в молодости не избежал ни один из современников Марселя. Позже, в 1908 г., молодой художник попадает под обаяние живописи «диких», хотя официально период фовизма (1905-07) к тому моменту уже закончился. С 1909 г начинается недолгий период участия Марселя Дюшана в выставках. Обычно он выставляется вместе с братьями и их друзьями. Художник постепенно входит в круг кубистов, как бы негласно присоединяется к ним, чему-то учится у них. Образцом для подражания для него становится картина Пикассо «Авиньонские девицы» (1907). Однако Дюшан по природе всегда был категоричен: он доводит до крайности манеру кубистов составлять изображение из всевозможных кубиков, у него они превращаются в призмы, вытянутые цилиндры, наложенные друг на друга, как кусочки разбитого зеркала. В феврале 1912 г. на 28 Салоне Независимых Дюшан выставил свою картину «Обнаженная, спускающаяся по лестнице» № 2, которая была воспринята его друзьями-кубистами, как насмешка над их живописью. Дюшан отказывается от работы с холстом и маслом. В 1913 году художник сосредоточился на мысли о необходимости порвать с живописной фантазией, не работать над произведениями с нуля, а выбирая из быта, окружающего человека, какой-либо предмет и провозглашая его (немного, впрочем, доработав) «настоящим искусством». Вдохновившись этой идеей, Дюшан начал работу над знаменитым «Большим стеклом» (1913-1923). В 1913 г. художник изобрел прообраз жанра инсталляции – «реди мейд» (ready-made). Выставляя напоказ в мастерской различные артефакты – ощетинившийся гвоздями утюг, велосипедное колесо на постаменте (1913), собранную из подручных материалов сушилку для бутылок (1914), Дюшан чувствовал себя счастливым. В 1916 г. Тристан Тцара объявил Марселя Дюшана одним из художников-дадаистов. В том же году Дюшан уезжает в Нью-Йорк.  В 1917-м он принял решение участвовать в выставке нью-йоркского Общества Независимых художников (Society of Independent Artists) под именем д-ра Р. Матта (Richard Mutt): заплатив шесть долларов за возможность экспонировать собственные произведения, Дюшан собрался показать зрителям обыкновенный парижский писсуар, названный «ФОНТАНОМ». Устроители выставки не решились на такой смелый шаг, и писсуар затерялся в запасниках Общества (правда, потом был, конечно, найден и, дорого продан на одном из аукционов). Из Америки в 1918 г. Дюшан вернулся в Париж. Там он взялся за работу над картиной «L.H.O.O.Q.» - пририсовал усы и бороду к портрету Джоконды да Винчи и объявил, что его произведение гораздо лучше и современнее.  Продолжительное время Мона Лиза Дюшампа находилась в офисе Французской коммунистической партии в Париже. Однако существовал и более радикальный вариант «улучшения» Моны Лизы - «L. H. R. O. O. Q.», который он так и не решился выставить на публике, а тайно любовался этой картиной, повесив ее в своей ванной. (Дюшан всегда «умел жить своей удивительной герметичной жизнью», много лет спустя сказал о нем Дали). С 1942 г. времени он почти постоянно находился в Америке. Там он продолжал работать над любимыми «реди-мейдами». Например, в 1958 г. он выставил на суд зрителей жилет. Затем – рубашку. В целом, пятидесятые годы прошли для художника под знаком непрерывных выставок. Дюшан мог быть абсолютно счастливым. Его работы последних лет – карандашные рисунки влюбленных мужчины и женщины – свидетельствуют о том, что радости и счастья, а также былого сарказма хватало ему с избытком до конца жизни.